— Да что вы, деточка! — Нину Александровну рассмешили мои слова. – Жизнь-то не просто идет, а проходит, и с каждым днем понимаешь, как много еще хочется успеть сделать.
Говорок у нее интересный. Слова быстро-быстро перекатываются, но речь при этом не отрывистая, а плавная и негромкая.
— Родом я из небольшого городка Каменка в Пензенской области. Мой прадед Василий Григорьевич Тимошин был в церкви псаломщиком и проводил службу вместе с батюшкой. Прабабушка Елизавета Тимошина в церкви помогала при крестинах и при отпевании. Мой дед Сергей Григорьевич Киреев в хозяйстве разводил коней, у него были знатные орловские рысаки. Бабушка Евдокия Киреева занималась домашним хозяйством, умерла в 30 лет, когда моей маме было 4 месяца. Мама, Мария Сергеевна Киреева, окончила церковно-приходскую школу и меня с детства к вере приучила. Ее троюродный брат Петр Матвеевич Ионов принял монашеский постриг с именем Пахомий.
Бродячий иеромонах
— Зажиточно жили?
— Мама рассказывала, что много работали и жили скромно. Но семья была близка к церкви, и за это попала под раскулачивание. У дедушки Сергея Григорьевича Киреева вынесли из дома все: конскую сбрую, сундуки с одеждой и даже кухонную посуду, увели рысаков. Потом в церкви устроили ярмарку, и все, что забрали, выставили на продажу. Мама рассказывала, как подружки позвали ее посмотреть на торги, и как она плакала, увидев, что ее сарафаны, которые готовили ей на выданье, раскупают чужие люди. Дедушка очень скоро после этого заболел и умер в больнице в возрасте 53 лет от двустороннего воспаления легких. Тогда же ее двоюродных сестер Панну и Марию, как родственников верующих, сослали на 20 лет «каторги» в Омск. Церковь разгромили, мама, увидев, как собираются рубить икону «Господь Вседержитель», как-то смогла ее выхватить и убежала с ней в лес, закопала ее в кустах терновника, через три дня вернулась с ней домой и больше с ней не расставалась до самой кончины. Ушла она, когда ей было 102 года… Теперь та спасенная икона и железный крест из церкви хранятся у меня.
— А ваш дядя, Петр Матвеевич? Как сложилась его судьба?
— В 1928 году, после закрытия Свято-Троицкого Сканова монастыря, отец Пахомий начал работать в селе Троицком, где держал пасеку.
В 1930 году пасека была конфискована, он принял на себя подвиг духовного окормления православных христиан в условиях гонений (духовная помощь верующим). Он ходил по селениям и совершал священническое служение. В селе Пичуры у Свято-Троицкого Сканова монастыря располагалось монастырское подворье. Здесь вокруг иеромонаха Пахомия собралась небольшая община. 27 июня 1935 года его арестовали. До 21 сентября он содержался в пензенской тюрьме, проходил по групповому «Делу иеромонаха Пахомия (Ионова) и др., Мордовская АССР, 1935 г.». Обвинялся в том, что был якобы «враждебно настроен к существующему строю, проживая нелегально в селе Пичуры, создал контрреволюционную группу из церковного и монашеского актива, проводил нелегальные сборища, распространял контрреволюционную литературу». А 21 сентября 1935 года особым совещанием при НКВД СССР отец Пахомий был осужден к пяти годам концлагерей. Направлен он был в Бидаикское отделение Карлага НКВД. 20 сентября 1937 года был арестован в лагере, проходил по групповому «Делу митрополита Евгения (Зернова) и др., Караганда, 1937 г.».
Историческая справка «БВ»
Из обвинительного заключения (из архива УФСБ по Пензенской области Д.10236-П):
«Собираясь в общежитиях, кипятилке, сторожке горючего и на огороде, заключенные Зернов, Ионов, Выжва, Ащепьев и Крейдич под руководством Зернова проводили контрреволюционную религиозную, монархического толка, пропаганду, служили панихиды по поводу расстрела врагов народа Тухачевского, Уборевича и др., распространяли провокационные слухи о войне и гибели Советской власти». Решением тройки при УНКВД по Карагандинской области, по ст. 58-10, 58-11 УК РСФСР, иеромонах Пахомий был приговорен к расстрелу. Расстрелян 20 сентября 1937 года».
28 апреля 1989 года Петр Матвеевич Ионов реабилитирован прокуратурой Пензенской области.
— Я видела икону с его ликом…
— В 2000 году на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви иеромонах Пахомий (Ионов) был прославлен в лике новомучеников и исповедников российских.
— Что сталось с сестрами вашей мамы?
— Я познакомилась с ними, когда они вернулись после ссылки из Омска. Запомнила, как они говорили, мол, название города расшифровывается так: Отдаленное Место Ссылки Каторжников. (Такая народная расшифровка аббревиатуры существовала, но на самом деле через город проходит река Омка, по ней и название – Омск. — Прим. ред.) Тетя Мария скончалась через 4 года после ссылки. Тетя Панна жила дольше, но она была совсем больна. Когда ее увозили на каторгу, у нее отобрали четырехмесячную дочку. От того, что ее разлучили с девочкой, и от других потрясений пострадала психика. Дочку ее, Валю, вырастили всей родней, она ухаживала за своей мамой в старости. Но тетя Панна мало кого узнавала перед смертью, не узнала она и дочь…
— Вы знаете историю рода с маминой стороны, а что вам известно о родственниках отца?
— Мама очень любила папу, Александра Васильевича Богданова. Вместе они были недолго, не успели даже зарегистрироваться, как он ушел на фронт. И пропал без вести где-то в жерновах Великой Отечественной. С его родственниками просто не было возможности познакомиться, поэтому я ничего о них не знаю. Мама замуж больше не вышла.
В «белый дом» за веру
— Вашей маме выпала нелегкая судьба…
— Мама была тихим и смиренным человеком, за всю жизнь я только дважды видела, когда она позволила себе проявить характер. Я любила с мамой ходить в церковь, и как-то моя учительница пришла нас ругать за это. Мама слушала ее молча, а я испугалась и заплакала. И тут маме ей говорит: «Александра Ивановна, вы имеете претензии на Ниночку? Она плохо себя ведет или плохо учится?». Александра Ивановна ответила, что таких претензий нет. И мама ей сказала: «Тогда покиньте мою квартиру, и чтобы больше ко мне с этим вопросом вы не обращались».
— А второй случай какой?
— Мама работала на станции багажного узла Куйбышевской железной дороги города Пензы, и я часто бывала у нее на работе. Как-то при мне ее вызвал к себе парторг и говорит: «Ну что, Киреева, в белый дом поедешь со своими крестиками!» Белым домом в народе звали дурдом… Я испугалась, что маму заберут, заплакала, взяла ее за руку, а она вдруг как ударит кулаком по столу! И говорит, показывая на меня, мол, с ней тогда отправляй! А на следующий день мы поехали к начальнику профсоюза и все ему рассказали. Он сказал: «Идите и работайте спокойно, Мария Сергеевна».
Ефрейтор Киреева
— Вы так в Каменке и жили?
— Да, я работала на заводе «Белинсксельмаш», а по вечерам училась в школе ДОСААФ на машинистку секретного делопроизводства. Когда мне исполнился 21 год, меня вызвали в отдел кадров завода и сказали, что нужно обратиться в военкомат, чтобы служить по контракту в армии. Для меня как комсомолки это была большая честь. После призывного пункта в Пензе нас отправили в Баку, в войска ПВО Северо-Кавказского военного округа, где я служила заведующей секретным делопроизводством сначала два года, потом еще два года вольнонаемной.
— Наверное, можете много рассказать?
— Несмотря на то, что с тех пор прошло много лет, – не могу. Пожалуй, кроме одного случая. Наша часть дислоцировалась на берегу Каспийского моря. Как-то во время шторма начал тонуть корабль. А мы с ребятами стояли в безопасном месте и наблюдали за его гибелью, а помочь ничем не могли! До сих пор помню те чувства стыда и бессилия, что испытала тогда.
Из Пензы в Кузбасс
— Как же вы в Белове оказались?
— После демобилизации переехала в Ростовскую область в город Гуково. В 1974 году, когда мне было 32, познакомилась с женщиной из Белова, она так красиво рассказывала про город, что мне стало интересно, и я решилась на переезд, обменяв пензенскую квартиру. Устроилась на работу в отдел кадров горбольницы №2, вышла замуж за Петра Николаевича Шитягина. Мы с ним прожили 38 лет, вырастили сына Михаила, у меня две замечательные внучки: Настя (14 лет) и Катя (9 лет). Петр 38 лет проработал на 4 участке шахты «Западная» грозом. Скончался 5 лет назад. Мы хорошо жили, мне его не хватает…
— Чем занимаетесь как волонтеры?
— Общаемся с больными, с одинокими, с участниками войны. Стараемся везде успевать. На Новый год на территории горбольницы №2 и на ул. Гражданской, 4 для ветеранов елку нарядили. А на Рождество я блинов напекла, мы все между собой сложились, купили конфеты, угощали ребятишек на площади, а они нам стихи рассказывали. Прекрасное получилось Рождество. Шефствуем над детским приютом «Теплый дом». Вещи передаем, подарки вручаем, сделанные своими руками, — вяжем носочки, рукавички.
В планах – дарить радость общения
— Много одиноких стариков?
— Здесь как взглянуть, что значит «одинокий». Не все так плохо в нашем мире, не так уж много брошенных. Есть просто такие, у кого дети живут в других городах, из-за работы у них нет возможности часто приезжать, да и сами дети уже немолодые. А мы — рядом, можем помочь не только советом, но и делом. Да и само общение для пожилого человека значит очень много.
Правда, бывает, когда запланируешь, а что-то помешало. У нас на улице Гастелло есть Дом престарелых, мы наметились туда сходить. Но из-за пандемии, потом из-за морозов у нас не получилось. Сейчас вот готовимся к ним в гости на 8 Марта, думаю, частенько будем у них бывать.
— На ваш взгляд, что самое главное в жизни?
— Говорят, что женщина из ничего может сделать три вещи: салат, скандал и шляпку. Так вот, деточка, это не совсем так. Не нужно преувеличивать и драматизировать – жизнь хороша уже тем, что утром проснулся, и живой. В нарядах и еде нужно знать умеренность, это не самое главное. Укрепляйте себя верой, это посох для души.
На снимке: Нина Александровна Шитягина.
На снимке: Преподобномученик Пахомий Скановский (в миру Петр Матвеевич Ионов).
На снимке: Мария Сергеевна Киреева.
